Экскурсионная программа "Фрески храма св. Георгия XIIв."
Церковь святого Георгия закрыта на реставрацию до конца 2018 года.
В интерьере храма сохранились фрески 12 века - бесценное творение слаженной византийско-русской артели.
«Fresco» в переводе с итальянского - свежий. Живопись в этой технике зарекомендовала себя превосходной сохранностью на протяжении её многовековой истории. В художественной практике фреской называют настенную роспись. При высыхании грунта (левкаса) на его поверхности образуется пленка, надежно укрывающая исполненную живопись. Классическая фреска подразумевает роспись в один слой краски. Последующие слои уже не обладают теми же прочностными качествами, и, по истечении некоторого времени, они осыпаются со стен. Художник-монументалист должен обладать навыком, чтобы завершить свою работу до высыхания тонкого намета левкаса. Считается, что на Руси «чистой» фрески (буон фреско или альфреско), не существует. Её заменила техника фреско-секко, то есть живопись, начатая в технике фрески (по-сырому), а завершенная в технике альсекко (по-сухому). В этой же смешанной технике выполнена стенопись церкви святого Георгия. Добавка в раствор рубленой соломы увеличивала срок влажного состояния грунта и, тем самым, позволяла завершить всю работу над изображениями в приближенных условиях к технике фрески.
От живописного ансамбля в виде отдельных разрозненных по разным стенам изображений и сюжетов уцелело около 150 квадратных метров, что составляет примерно пятую часть храмовой декорации. Первое и наиболее крупное разрушение росписей произошло к 1445 году, когда архиепископ Евфимий Вяжищский в «городке Ладоге... церковь Георгия понови, подписа идеже отпало».
Причина гибели основной площади фресок приоткрылась при комплексном обследовании здания в долгую реставрацию 1976-96 годов. Археологические раскопки показали, что вся восточная часть сооружения стоит на подсыпном грунте, привнесенном на мыс вероятно, при устройстве новой каменной крепостной стены в начале 12 столетия. Наваливать землю, в свою очередь, пришлось по случаю постепенного ухода воды в реке и соответственного расширения береговой площадки. Строители храма понадеялись на прочность восточной подсыпки, но небольшая осадка все же случилась. Сегодня это хорошо видно на линии резких уклонов древнего пола перед юго-восточным столбом в законсервированном археологическом шурфе. Вероятнее всего храм «затрещал» в первые же столетия своей жизни, и вплоть до сего дня сквозь новые побелки открываются нити трещин на северной стене, на подпружных арках храма.
Новая стенопись, которой восполнили утраченные древние фрески в середине 15 века, заняла все средокрестье интерьера, но также обветшала и её, видимо, как непригодную для службы, уничтожили в 1849 году при очередном ремонте. А ведь, чуть раньше, в 1846 году, по «Записке о древностях в Старой Ладоге» А. Терещенко указывается, что, «вся внутренность церкви исписана изображениями святых на фреске прекрасной работы, но большая часть драгоценных рисунков по живописи и древности, заштукатурена и замазана»
С 1927 года началась долгая работа по расчистке и укреплению древней стенописи.
Фресковый ансамбль Георгиевской церкви создан на одном дыхании и в согласии с лучшими традициями практически всех современных росписи видов искусства. И это не противоречит известной по летописям практике работы художественной артели надо всем живописным ансамблем в один летний сезон. Здесь, по воле заказчика, нашли яркое отражение самые передовые идейные и художественные концепции эпохи. Успеху во многом сопутствовала и организация работы в слаженной артели живописцев, руководимой константинопольским мастером и включавшей не менее семи художников.
Основной части фресок на стенах не хватает, но и то, что сохранилось, дает нам возможность об основных её художественных достоинствах, а также реконструировать первоначальную декорацию.
Ветхозаветная и новозаветная история христианства в персонажах и сюжетах Библии заполняла все пространство интерьера храма, кроме палаток на хорах, лестницы и помещения в северной части западной стены. В куполе сохранилось «Вознесение», а в простенках окон барабана предстают восемь пророков во главе с Давидом и Соломоном. На западной стене под хорами видны средняя и южная части «Страшного суда». Напротив западной пары столбов написаны крупномасштабные образы святой Марии мученицы и святого Николая Чудотворца. Двунадесятые праздники располагались в средокрестье. От них можно увидеть две разрозненные части сцены «Крещения» на южной стене. Сцены из жизни Богоматери украшали северную апсиду (жертвенник). Святому Георгию и святым воинам посвящены росписи южной апсиды (диаконник).
Воинской тематике посвящены сцены и изображения отдельных святых в диаконнике. Здесь зритель задерживается надолго.
На столбе в проходе в эту апсиду представлен святой воин Евстафий Плакида («Великомученик, именитый римский вельможа и полководец. Около 118 г. при императоре Адриане Евстафий с женою и детьми был осужден за веру Христову на смерть. Святые страдальцы были ввержены в раскаленного медного быка»).
Напротив него на лопатке сохранилась верхняя часть погрудной фигуры святого воина Саввы Стратилата («Он происходит из рода готов. Был военачальником при императоре Аврелиане и утоплен в Тибре за христианскую веру в 272 г.»)
Над Саввой Стратилатом расположен в рост неизвестный молодой святой воин в доспехах с мечом и копьем. Арка на колонках увенчивает этого святого и органично включена в плоскость лопатки на её сочленении со сводом, перекинутым от столба к южной стене. Этим приемом художники достигли абсолютного согласия архитектурной и живописной формы, что, собственно, и определяет архитектонику росписи церкви святого Георгия.
Персонажи на столбе и на лопатке подводят зрителя к патрональной сцене храмовой программы со святым Георгием («Великомученик, из знатного каппадокийского рода, занимал высокое положение в войске, за исповедование христианства обезглавлен после восьмидневных мучений при императоре Диоклетиане в 303 г».).
«Чудо Георгия о змие» (память этого события празднуется 26 ноября) занимает всю ширину диаконника. Сюжет сохранился почти полностью, за исключением его левого края.
Основой для нашего изображения послужила одна из редакций житийной сцены святого с представлением спасенной царевны, ведущей на поясе усмиренного словом Божиим змия. Святой Георгий при этом обращается к жителям царства Лаодикийского со словами: «Да покорится вере сей неверный народ». Принять христианскую веру народ, поклонявшийся идолам, обязан. В противном случае, отпущенный и разъяренный змий пожрет весь город.
Перед нами древнейшее изображение на эту тему в древнерусской монументальной живописи. Святой Георгий написан в воинских доспехах с копьем и щитом в руках, на белом коне с красной гривой и подвязанным красным хвостом. Справа высится башня дворца с царской четой и приближенными. Под копытом торжественно выступающего коня простирается драконоподобное пресмыкающееся с рогом, горящим глазом и раскрытой пастью с красным языком, - действительно, пока ещё страшное чудовище, способное на новые злодейства.
Автор сцены выступил прекрасным композитором. Он мастерски соединил в целое монументальную статику и завуалированную в деталях мощную динамику действия. Эти нюансы состояния прослеживаются от величественной фигуры Святого и встречающих, до легкого едва уловимого пригласительного движения царевны; через затухающие волны хвоста змия и церемониальной поступи коня – к резкому всполоху звездчатого плаща, перекликающегося с ритмикой крутизны холмов Каппадокии - места, где проходило событие.
Жесткая графика силуэта коня, одежды Елисавы, линии пейзажа и дворца соседствуют с тончайшей живописной моделировкой гривы и хвоста, туловища коня и змия, и даже холмов, обратившихся под кистью мастера в подобие морской волны. Воспринимаемый с первого взгляда колорит сцены как монохромный в действительности отражает всю палитру мастеров росписи ансамбля. Внимание зрителя художник останавливает на золоте доспехов и на красном плаще, а разработка цветовой гаммы в нюансах раскрывается на второстепенных деталях. Эти приемы графического и живописного решения композиции обеспечили максимально выразительное построение главной сцены храмовой декорации.
«Fresco» в переводе с итальянского - свежий. Живопись в этой технике зарекомендовала себя превосходной сохранностью на протяжении её многовековой истории. В художественной практике фреской называют настенную роспись. При высыхании грунта (левкаса) на его поверхности образуется пленка, надежно укрывающая исполненную живопись. Классическая фреска подразумевает роспись в один слой краски. Последующие слои уже не обладают теми же прочностными качествами, и, по истечении некоторого времени, они осыпаются со стен. Художник-монументалист должен обладать навыком, чтобы завершить свою работу до высыхания тонкого намета левкаса. Считается, что на Руси «чистой» фрески (буон фреско или альфреско), не существует. Её заменила техника фреско-секко, то есть живопись, начатая в технике фрески (по-сырому), а завершенная в технике альсекко (по-сухому). В этой же смешанной технике выполнена стенопись церкви святого Георгия. Добавка в раствор рубленой соломы увеличивала срок влажного состояния грунта и, тем самым, позволяла завершить всю работу над изображениями в приближенных условиях к технике фрески.
От живописного ансамбля в виде отдельных разрозненных по разным стенам изображений и сюжетов уцелело около 150 квадратных метров, что составляет примерно пятую часть храмовой декорации. Первое и наиболее крупное разрушение росписей произошло к 1445 году, когда архиепископ Евфимий Вяжищский в «городке Ладоге... церковь Георгия понови, подписа идеже отпало».Причина гибели основной площади фресок приоткрылась при комплексном обследовании здания в долгую реставрацию 1976-96 годов. Археологические раскопки показали, что вся восточная часть сооружения стоит на подсыпном грунте, привнесенном на мыс вероятно, при устройстве новой каменной крепостной стены в начале 12 столетия. Наваливать землю, в свою очередь, пришлось по случаю постепенного ухода воды в реке и соответственного расширения береговой площадки. Строители храма понадеялись на прочность восточной подсыпки, но небольшая осадка все же случилась. Сегодня это хорошо видно на линии резких уклонов древнего пола перед юго-восточным столбом в законсервированном археологическом шурфе. Вероятнее всего храм «затрещал» в первые же столетия своей жизни, и вплоть до сего дня сквозь новые побелки открываются нити трещин на северной стене, на подпружных арках храма.
Новая стенопись, которой восполнили утраченные древние фрески в середине 15 века, заняла все средокрестье интерьера, но также обветшала и её, видимо, как непригодную для службы, уничтожили в 1849 году при очередном ремонте. А ведь, чуть раньше, в 1846 году, по «Записке о древностях в Старой Ладоге» А. Терещенко указывается, что, «вся внутренность церкви исписана изображениями святых на фреске прекрасной работы, но большая часть драгоценных рисунков по живописи и древности, заштукатурена и замазана»
С 1927 года началась долгая работа по расчистке и укреплению древней стенописи.
Фресковый ансамбль Георгиевской церкви создан на одном дыхании и в согласии с лучшими традициями практически всех современных росписи видов искусства. И это не противоречит известной по летописям практике работы художественной артели надо всем живописным ансамблем в один летний сезон. Здесь, по воле заказчика, нашли яркое отражение самые передовые идейные и художественные концепции эпохи. Успеху во многом сопутствовала и организация работы в слаженной артели живописцев, руководимой константинопольским мастером и включавшей не менее семи художников.
Основной части фресок на стенах не хватает, но и то, что сохранилось, дает нам возможность об основных её художественных достоинствах, а также реконструировать первоначальную декорацию.
Ветхозаветная и новозаветная история христианства в персонажах и сюжетах Библии заполняла все пространство интерьера храма, кроме палаток на хорах, лестницы и помещения в северной части западной стены. В куполе сохранилось «Вознесение», а в простенках окон барабана предстают восемь пророков во главе с Давидом и Соломоном. На западной стене под хорами видны средняя и южная части «Страшного суда». Напротив западной пары столбов написаны крупномасштабные образы святой Марии мученицы и святого Николая Чудотворца. Двунадесятые праздники располагались в средокрестье. От них можно увидеть две разрозненные части сцены «Крещения» на южной стене. Сцены из жизни Богоматери украшали северную апсиду (жертвенник). Святому Георгию и святым воинам посвящены росписи южной апсиды (диаконник).
Воинской тематике посвящены сцены и изображения отдельных святых в диаконнике. Здесь зритель задерживается надолго.
На столбе в проходе в эту апсиду представлен святой воин Евстафий Плакида («Великомученик, именитый римский вельможа и полководец. Около 118 г. при императоре Адриане Евстафий с женою и детьми был осужден за веру Христову на смерть. Святые страдальцы были ввержены в раскаленного медного быка»).
Напротив него на лопатке сохранилась верхняя часть погрудной фигуры святого воина Саввы Стратилата («Он происходит из рода готов. Был военачальником при императоре Аврелиане и утоплен в Тибре за христианскую веру в 272 г.»)
Над Саввой Стратилатом расположен в рост неизвестный молодой святой воин в доспехах с мечом и копьем. Арка на колонках увенчивает этого святого и органично включена в плоскость лопатки на её сочленении со сводом, перекинутым от столба к южной стене. Этим приемом художники достигли абсолютного согласия архитектурной и живописной формы, что, собственно, и определяет архитектонику росписи церкви святого Георгия.
Персонажи на столбе и на лопатке подводят зрителя к патрональной сцене храмовой программы со святым Георгием («Великомученик, из знатного каппадокийского рода, занимал высокое положение в войске, за исповедование христианства обезглавлен после восьмидневных мучений при императоре Диоклетиане в 303 г».).
«Чудо Георгия о змие» (память этого события празднуется 26 ноября) занимает всю ширину диаконника. Сюжет сохранился почти полностью, за исключением его левого края.
Основой для нашего изображения послужила одна из редакций житийной сцены святого с представлением спасенной царевны, ведущей на поясе усмиренного словом Божиим змия. Святой Георгий при этом обращается к жителям царства Лаодикийского со словами: «Да покорится вере сей неверный народ». Принять христианскую веру народ, поклонявшийся идолам, обязан. В противном случае, отпущенный и разъяренный змий пожрет весь город.
Перед нами древнейшее изображение на эту тему в древнерусской монументальной живописи. Святой Георгий написан в воинских доспехах с копьем и щитом в руках, на белом коне с красной гривой и подвязанным красным хвостом. Справа высится башня дворца с царской четой и приближенными. Под копытом торжественно выступающего коня простирается драконоподобное пресмыкающееся с рогом, горящим глазом и раскрытой пастью с красным языком, - действительно, пока ещё страшное чудовище, способное на новые злодейства.
Автор сцены выступил прекрасным композитором. Он мастерски соединил в целое монументальную статику и завуалированную в деталях мощную динамику действия. Эти нюансы состояния прослеживаются от величественной фигуры Святого и встречающих, до легкого едва уловимого пригласительного движения царевны; через затухающие волны хвоста змия и церемониальной поступи коня – к резкому всполоху звездчатого плаща, перекликающегося с ритмикой крутизны холмов Каппадокии - места, где проходило событие.
Жесткая графика силуэта коня, одежды Елисавы, линии пейзажа и дворца соседствуют с тончайшей живописной моделировкой гривы и хвоста, туловища коня и змия, и даже холмов, обратившихся под кистью мастера в подобие морской волны. Воспринимаемый с первого взгляда колорит сцены как монохромный в действительности отражает всю палитру мастеров росписи ансамбля. Внимание зрителя художник останавливает на золоте доспехов и на красном плаще, а разработка цветовой гаммы в нюансах раскрывается на второстепенных деталях. Эти приемы графического и живописного решения композиции обеспечили максимально выразительное построение главной сцены храмовой декорации.
| Tweet | surf |
|
Нравится |