СЕЛИН АДРИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ

Селин А. А. "Об "изменах" в Новгороде в 1611-1616 годах "

This work was supported by the Sweden Institute. Эта работа написана при поддержке Шведского института

Понятие об измене широко входит в политический обиход Московского государства в 1560-е годы. После почти полного отказа от политики репрессий в годы правления и царствования Бориса Федоровича Годунова обвинения в измене надолго исчезают и вновь в большом числе появляются на страницах источников с началом Смуты, в первую очередь после прихода на Северскую Русь первого Лжедмитрия и начала гражданской войны в Московском государстве, и особенно - в 1606-1607 гг., когда возникает проблема иностранного присутствия и, одновременно - двух постоянно сосуществующих лагерей (первоначально - Тушинского и Кремлевского). Появившись в официальной идеологии, термины "измена", "изменничий" и т.п. появляются и в языке московской деловой документации (в данном случае под "московской" мы подразумеваем не документы, созданные в Москве, а документы, появившиеся в московской традиции дело-производства, в том числе и составленные в Новгороде). Ранее мы обращались к одному документу того времени, где обвинение в тривиальном "воровстве" - ограблении свадебного поезда - сопровождается, для большей убедительности, обвинением в "измене" . Достаточно хорошо известно, что обвинения в измене содержатся в обширной полемической литературе Смутного времени (отметим здесь в первую очередь не раз издававшийся Временник Ивана Тимофеева, часто служащий основным источником для иллюстрации, а то и исследования новгородской повседневной жизни Смутного времени). С легкой руки С.Ф.Платонова мы знаем о "перелетах" - тех, кто служил то тушинцам, то Шуйскому, в зависимости от своих сиюминутных выгод . О таких "перелетах" яркое представление дают и памятники деловой документации. Так, летом 1613 г. в Новгороде разбиралась челобитная князя Семена Афанасьевича Мещерского на своего двоюродного брата Богдана , в которой тот описывает так его "приключения" в годы Смуты: "а сын, государи, княж Кудеяров, князь Богдан, был в измене у вора во Пскове, отъехал от нас из Орешка, изменил и крест поцеловал на Ивангород к вору, а преж, государи, тот князь Богдан изменил, с Москвы отъехал к вору в табары, и от вора отъехал к королю в Литву, и из Литвы к Москве, и нынеча, государи, тот князь Богдан приехал изо Пскова к вам, великим бояром в Новгород:" .

Нестабильная и напряженная политическая ситуация в России начала XVII в. ставила историков XIX-ХХ вв. перед необходимостью оценивать события Смуты в рамках современной им политической конъюнктуры. В связи с этим определение "изменник" в историографии применялось к деятелям той эпохи в зависимости от политических пристрастий историка (проромановская позиция историков XIX в., антишведская в 1940-х гг. и т.д. ). Мы далеки от того, чтобы попытаться оценить, кого в действительности в политической жизни Новгородской и Московской земель начала XVII в. считали изменниками, но готовы рассмотреть, как термины "измена" и "верность" употреблялись в деловой документации Новгорода 1611-1616 гг.

Хорошо известно, что после ухода шведского корпуса из Новгорода в 1617 г. генерал Яков Делагарди для каких-то своих целей вывез в Швецию бoльшую часть архива Новгородской приказной избы. Ныне эти документы хранятся в Государственном архиве Швеции в Стокгольме. Архив состоит из двух частей (серий). В первую входят кадастровые описания, составителями которых являлись новгородские чиновники, во вторую - дела, ведшиеся в разных новгородских учреждениях 1611-1616 гг. Именно вторая серия изобилует документами частного происхождения, наиболее адекватно отражающими повседневную жизнь города и округи в годы совместной новгородско-шведской администрации. Громадное большинство этих документов - это дела о поместьях. Поместный оклад для человека этой эпохи - элемент жизненной необходимости. Именно поместье, земля давали возможность в то время прокормиться, не умереть с голоду. Неразвитость финансовой системы, традиционная для Русского государства, проявилась в годы Смуты особенно ярко. Достаточно заметить, что денежные оклады по-дьячих в начале XVII в. были заменены поместными. Особенно широкий характер раздачи поместий приказной бюрократии получили в Новгороде в годы администрации Делагарди и Горна.

Вообще, в Новгороде в годы совместной шведско-новгородской администрации приказная прослойка начинает играть большую роль, несравненно бoльшую, нежели в предшествующее время. На это указывает два обстоятельства. Во-первых, начиная уже с 1611 года начинает именоваться с "вичем", то есть с полным отчеством значительно большее число людей, нежели в предшествующее время или даже в то же время, но в других областях Московского государства. Во-вторых, приблизительно с 1612 г. подьячие "против денежного жалованья" получают поместные оклады наравне с дворянами и детьми боярскими, причем рубль денежного жалования приравнивается к 10 четвертям поместного оклада . Это много: прожиточное поместье вдовы сына боярского составляло 50-100 четвертей, а годовой оклад земского дьячка (они, разумеется поместного жалованья не получали) - 7 рублей , оклады же новгородских подьячих средней руки составляли от 80 до 250 четвертей. Как отметила в своей недавней работе Е.И.Кобзарева, особенно в 1613-1615 гг. именно подьячие записывают за себя новых холопов, а традиционные холоповладельцы - новгородские дворяне и дети боярские - уже не могут себе этого позволить .

Наиболее часто в челобитных новгородских помещиков встречается фраза о том, что прежний помещик "отъехал во Псков" (вар.: "к Московским людям", "в Осташков"): "А Елизарей де <Самсонов сын> Пущин государю королевичю изменил, отъехал во Псков" , Петр Нармацкий просил себе изменничье поместье Андрея Палицына "за то что он изменил, отъехал из Новагорода к Москве" . "Измена" ставится отъехавшим в вину и дает право претендовать на поместье, такое земельное владение приравнивается к выморочному. В качестве же собственной заслуги обычно указывается верность (как противоположность измене) и неустроенность, так : "служу 15 лет безпоместно" и т.п. В то же время, изменой назывался не только отъезд во Псков, к Московским людям и т.п., но и просто из Новгорода, к себе в поместье. "А у выписки Пятой Мусин сказал: князь Федор да князь Захарей князь Богдановы дети Кропоткина да Иван Иванов с. Коротнев да Роман Бабкин з государевы службы из Великого Новагорода збежали к себе в поместье, и ныне живут по домам, а на государеву службу в Новгород не идут:" . Часто в качестве обоснования необходимости собственного испомещения челобитчики указывали на невозможность владения уже имеющимся поместьем, где эта невозможность возникла из-за политических обстоятельств, то есть, строго говоря, по вине правительства: к примеру: "а в даче за мною сто четьи, и то ноне за воры, я им не владею" , "а поместья за мною холопом твоим в Обонежской пятине на Пчшеуже да на Сяси семдесят две чети с полосминою, а то, государь, мое поместьецо блиско Тихвины и разорено до основанья, и яз холоп твой им не владею с тех мест, как на Тихвине тебе, государю измени-ли" .

Здесь мы рассмотрели наиболее простой вариант, когда челобитчик почти автоматически получает такое изменничье поместье, ибо ответчик (то есть изменник) находится вне досягаемости политической власти правительства. Одна-ко большинство рассматриваемых казусов гораздо сложнее и включают в себя состязание сторон. В этом отношении характерен спор из-за усадища Иккуево в Ижерском погосте между сыном боярским Дмитрием Ивановым сыном Тырко-вым и вдовой Антония Чортова Маврой. Вдову поддерживал ее зять, муж дочери Мавры и Антония Натальи помещик Деревской пятины Артемий Пуляев (известный в будущем как один из членов новгородского посольства в Выборг для встречи принца Карла Филиппа, а после 1616 г. получивший чин жильца в Москве ). Характерно, что спор из-за поместья возник еще в 1611 году, когда Ар-темий только что женился на Наталье "и, женяся, о том их прожиточном поместье бил челом под Ладогою Ивану Салтыкову:" . Свадьба произошла в вели-кий мясоед 7119 года, т.е. после Рождества, значит челобитная Ивану Салтыкову была подана, скорее всего, до весны 1611 года, когда в Новгородской земле Сал-тыков и Плещеев были еще в силе. Однако Дмитрий Тырков оспаривал челобитную Мавры и ее зятя Пуляева следующим образом: во-первых Наталья умерла в Ильин день (т.е. 20 июля) 1611 г., пробыв замужем 3-4 месяца, и ее муж Артемий Пуляев более не имеет прав на бывшее ее прожиточное поместье, а во-вторых вдова Мавра, мать Натальи, ни в чем не нуждается, так как живет в Орешке. Заметим однако, что Орешек в первой половине 1611 года еще не был занят шведами и не подчинялся администрации Новгорода ; указание на то, что вдова живет в Орешке было своеобразным доносом об измене. При этом Тырков уверяет руководителей Новгорода в своей верности и беззаветной службе: "а я, государи, пять лет живу з женишкою и с людишками, волочюся меж двор, а поместье, государи, мое пусто в Копорском уезде, а тем, государи, завладели воры Иваногородцкие и Копорские, а о Тесовском, государи, кругу мы били челом вам, государи, на пристани , и вы, государи, отказали, не дали, а велели приис-кивати, а мне, государи, головы приклонити негде:" . В то же время выясняется, что Мавра Чортова била челом в Новгород, находясь в стане политических противников Новгородской администрации. Занятно, что споря с Тырковым уже в 1613 году, Пуляев своеобразно апеллирует к принимавшему решение боярину Одоевскому: "а что Иван Салтыков дал мне грамоту о поместье, о том ведомо князю Ивану Большому Одоевскому, :и грамота моя у подьячих утерялась" . Дополнительным аргументом, приведенным Дмитрием Тырковым в свою пользу было то, что он выехал на государеву сторону из Пскова, из враждебного лагеря. Характерен и боярский приговор по этому делу: не давать это поместье ни-кому из названных челобитчиков, фактически приравнять его к выморочным и дать беспоместному новику Даниле Скрипицыну .

Часто получив изменничье поместье, сын боярский вскоре и сам оказывался в лагере изменников. В этом отношении характерно дело о поместье отъехавшего во Псков Василия Ефимьева сына Колобова, на которое в мае-июне 1615 г. претендовало трое детей боярских Водской пятины. При выяснении дела обнаружилось, что в 118 (1609/10) г. Василию Колобову в свою очередь было отделено "в Вотцкой пятине в Дягиленском погосте: изменничья поместья Линева:" . Линев в то время мог быть изменником по отношению к царю Василию Шуйскому, т.е. тушинцем.

Взаимные обвинения друг друга в измене новгородскими дворянами и детьми боярскими возникали в зависимости от конкретной политической конъюнктуры в Новгороде - победы той или иной группировки. Так, в 1610-1611 годах крупными фигурами Новгородской администрации являлись Иван Салтыков и Лев Плещеев. После установления в Новгороде администрации Делагарди - Одоевского оба этих деятеля (Салтыков к тому времени уже казненный новгородцами) стали считаться изменниками. Это обстоятельство использовали в борьбе за поместья новгородские дети боярские, обвиняя друг друга в связи с ними. Рассмотрим дело о выморочном поместье Ильи Плещеева, ведшееся в 1611-1613 гг. Уже упоминавшийся помещик Деревской пятины Пятый Ратаев сын Мусин бил челом о поместье Ильи Плещеева, утверждая, что в 1610 г. "за-владел тем Ильинским поместьем Плещеева без дачи (то есть, без отдела госу-дарственным чиновником) сын его Артемей" , в то время как уже существовало решение об отделе этого поместья Пятому Ратаеву сыну Мусино, но "тот Артемей Плещеев приехал в Великий Новгород с Ываном с Салтыковым да со Лвом Плещеевым и его де ис того поместья выслал вон насилством, не бив челом бояром и без указу то поместье у нас отнял" . При этом, попытки Пятого Мусина жаловаться тогдашней тушинской администрации ни к чему не привели: "И он де того Ортемья в том его насилстве о том своем поместье бил челом Ивану Салтыкову, и его де Максима Иван Салтыков бил и в тюрму сажал, а тот деи Ортемей со Лвом Плещеевым в ызмене и в воровстве с литовскими людми, а мать его Олена и брат де его Матвей в том поместье живут насилством" .

Известно, что особая роль в истории Новгорода времен оккупации принадлежит митрополиту Новгородскому и Великих Лук Исидору. Этот человек все годы Смуты играл для новгородцев роль стабилизатора, ходатая перед светски-ми властями за свою паству, как перед шведами, так и перед москвичами. Так, именно митрополит в один из критических для Новгорода дней, 16 мая 1611 го-да, когда Салтыковы и их сторонники были уже признаны изменниками, вступился за упомянутую вдову Ильи Плещеева, Елену Матфееву дочь, когда светская администрация В.Бутурлина и И.Одоевского уже велела "Ортемьеву мать Плещеева и сына ее Матвея Плещеева и их людей выслати вон со всем их живо-том и крестьяном их ни в чем слушати не велено" . Видимо, митрополит был последней надеждой вдовы Елены, в своей челобитной она отходит от привычного формуляра: "Била челом Московского государства бояром вдова Олена Ильинская жена Плещеева с своею дочерью с Марьею, как де мужа ее в животе не стало, и после деи мужа ее тем мужа ее поместьем пожаловал царь и вели-кий князь Василей Иванович всея Русии, ее вдову з детми. И во 119 году на зиме из Великого Новагорода сын ее Ортемей послан к Москве, и про то де она не сведает, что сын ее на Москве жив или мертв, другой де ее сын Матвей Плещеев лежит от ран болен, ноги переломаны. И о том деи ее поместье бьет челом бояром Деревские пятины сын боярской (то есть Пятой Мусин - А.С.) по своему старому ложному челобитью:"

Мы располагаем другим любопытным документом, связанным с новгородским митрополитом и тем отношением, которое он был вынужден высказывать к враждующим сторонам русского общества. Этот документ касается борьбы новгородцев с белозерцами, сторонниками московского царя Михаила Федоровича, за Тихвин монастырь. Традиционно в Романовской и большевистской историографии господствовала точка зрения, правоты московской стороны, хотя еще И.П.Мордвинов обращал внимание на то, что в столкновениях под Тихвином с обеих сторон принимали участие русские люди . И вот как вынужден был вы-сказаться митрополит Исидор: "идти им <ратным людям> на богоотступников на полских и на литовских и на русских воровских людей, на тех, которые полские и литовские и русские воровские люди в Обонежской пятине монастырь Пречистые Богородицы Тихвинские и иные монастыри выграбили, и у чюдотворного образа пречистые Богородицы и у иных у многих образов оклад обобрали, и монастыри разорили и посад Тихвинской выжгли и Тихвинского игумена Иосифа и старцов и слуг и иных многих людей неповинных с монастыри предали, а иных в полон поимали, и ныне воюют и разоряют многие места до основанья, а то розных денег с митрополита и с монастыри взято" . Этот текст, по всей вероятности, записан еще до начала основных боевых действий под Тихвином, однако направленность его именно против "героических защитников" Тих-вина монастыря, которых в Новгороде называли "польскими и русскими воровскими людьми". Вообще говоря, действия под Тихвином в 1612-1613 гг. воспринимались в Новгороде также как измена. Вот такая характеристика дана тамошним событиям в челобитной о поместье Анцы (Ганса) Брякилева, шведа, испомещенного в 1612 г. в Обонежской пятине: "Было, государь, за мною, холопом твоим твое государево жалованье поместейцо в Обонежской пятине в Воскресенском погосте меж Тихвины и Ладоги на Сяси. И как, государь, на Тихвине тебе, государю, изменили, и то, государь, поместейцо мое от воровских и литовских людей разорено:"

Другой, более яркий пример. В конце 1612 г. в Деревской пятине возникло дело о поместье в связи с "изменой" известного в будущем новгородского дьяка Филиппа Арцыбашева. О поместье бил челом его брат, Семен Матвеев сын : "служу, государи, я пятнатцать лет, а оклад мне поместной пятьсот четверти, а поместьеца, государи, за мной нет ни одной четверти, а живу, государи, я в Новегороде без съезду: [пожалуй, государь,] отца моего Матвеевым поместьем Арцыбашева, а брат, государи, которой служил в отца моего место но-нече во Пскове:" - так мягко он сообщил об отъезде брата, по сути - "изме-не" . На то же поместье претендовал другой сын боярский, новик Осип Дружинин сын Оничков, так описывавший отъезд Филиппа: "а тот, государь, Филипп отъехал во Псков с Ывашком с Севериным, остался, государь, отец ево стар и слеп да мать, а два брата, государь, большие верстаны надвои, и те не служат, живут дома, а третей, государь, мал, не служит же:" . Вскоре появились и еще претенденты, о которых следует сказать особо - "беспоместные детишки боярские" псковский помещик Михалка Воинов сын Ордин Нащокин да пусто-ржевский помещик Омельянко Дмитреев сын Ростиславской, причем Ордин Нащокин указал себе оклад в 750 четвертей, а Ростиславский - в 900. Такие по-местные оклады являлись беспрецедентными, в известных нам новгородских де-сятнях рубежа XVI-XVII вв. 750-четвертной оклад был максимальным и жало-вался лучшим детям боярским, такой оклад должен был совпадать с высшей точкой карьеры новгородского дворянина. Ростиславский и Ордин Нащокин вы-ехали из соседних "воровских" уездов. Их слова об окладах в Новгороде в 1612 г. проверить никто не мог - все данные о верстании помещиков соседних уездов находились в Москве и, соответственно, во Пскове и Ржеве Пустой (строго гово-ря, в Заволочье), занятых в то время противниками Новгородского правительства . Новгородскую администрацию было не так легко провести, "бояре и воеводы" приговорили отказать псковичу и пусторжевцу, "потому что оне в челобитьях своих написали оклады себе великие, по девятисот, а иному по семисот, по штисот четвертеи, а в Новгороде их окладов версталных списоков нет:" . Результатом же челобитий Аничкова и Арцыбашева был розыск, в ходе которого выяснилось, что "служил с его Матфеева поместья (Арцыбашева. - А.С.) сын его Филип, и сын его Филип своровал, отъехал во Псков, да и потому ж, как шол королевского величества ратной воевода Иверн Горн Карлусович с ратными людми , и тот Матфеев сын Филип своровал, Иверн Горна Карловича на двор стояти не пустил, и говорил непригожие слова, а Осип Оничков службы служит, а поместья за ним не было ни одной чети:". Однако согласно приговору воевод, спорное поместье все же разделили между братом Филиппа Семеном и Осипом Оничковым .

Согласно сложившемуся в историографии мнению, в годы правления Нов-городом администрации Делагарди-Одоевского широко практиковалось взятие поручных грамот с дворян и детей боярских, в которых те ручались за представителей своей корпорации об их неотъезде к политическим противникам (такая практика в русской истории стала, как нам известно, применяться еще при Иване Грозном, когда понятие измены широко использовалось в политической ритори-ке). Как представляется нам, это мнение базировалось на опубликованных во втором томе Дополнений к Актам историческим двух поручных грамотах 1613 и 1614 года . Одна из них - по семье Парфения Нарбекова, другая - по князе Ефиме Мещерском (вероятно, родственнике отъехавшего кн. Юрия Мещерского - см. ниже). В ходе наших исследований в Riksarchivet, выяснилось, что во вся-ком случае первая из этих грамот не является частью большой серии документов - поручных записей, а связана с конкретным делом об отъезде Парфения Нарбекова из Новгорода и составлена с целью предотвращения "измены" его родственников. Первая часть дела, к которому относилась эта грамота, найдена нами в Стокгольме. Дело происходило осенью 1613 года.

   Лета 7122 октября в 29 день по приказу государевых бояр Якова Пунтусо-вича Делегарда да князя Ивана Никитича Болшого Одоевского да дияка Семена Лутохина подьячей Офоня Бражников, взяв с собой пятиконецких улицких старост Дмитрея Федорова Огородника з Движенские улицы да Петра Никитина сына Подошевника да Захарья Игнатьева сына Кожев-ника, и перед теми улицкие старосты спросил у Парфеьевы матери Нар-бекова у Настасьи, сколке да имены во вдоре вдов и мужних же<н> и де-тей и всяких людей и тому перепись.     Угримова мать Лупандина Анна, Ивановская жена Лупандина, а у ней жонка Парфеньева жена Нарбекова Овдотья, Осипова дочь Языкова да с нею трое детей, Григорей да две дочери: дочь Федора да Парасковья да у Парфеньевы матери у Нарбекова дочь Стефанида, Самуйлов сын Нарбе-кова, Офонасей, Степан Ондреев сын Нарбекова, да у Настасьи ж работ-ников две жонки да две девки, всего 14 человек.
    И подьячей Офоня Бражников спросил перед теми старосты у Настасьи Парфеньевы матери, есть ли каких у вас прибылных людей после того, как Парфеней с товарыщи из Новагорода отъехал.
   И Настасья Парфеньева мать сказала: пришли де в Новгород октября в 23 день Степан Ондреев сын Нарбеков да Григорей Парфеньев сын Нарбекова к нам. А сказали, как отец его Парфеней, а мой сын из Новагорода поехал с князем Юрьем Мещерским да с Самуилом Дмитриевым сыном Нарбекова да з Богданом Федоровым сыном, и в те поры де отец его Парфеней взял его с собою пешево з братом с Степаном, дошед до скуделен до креста в Рогатицком заполье, и его де з братом покинул, а сказал: деи меня де про-стите, а вас Бог. А ведаю де яз и сам, что вам быти всем в тюрме. А Гри-горей и Степан сказали тож. А как де мы от него отстали, и мы деи по сю пору скитались меж деревень и питались Христовым именем. А первую де мы ночь ночевали у скуделен, а другую начевали к городу к Рогатицкой башни в саду . А в город пришед, были всеи по сю пору в городе на Конюхо-ве улицы у Микитинской жены Осинина у Парасковьи. А нам де она родная тетка, отцу моему Парфенью сестра родная, а опричь де того мы нигде не бывали. А роспросные речи писал подьячей Офоня Бражников.   Вероятно, следственное дело по поводу этих "изменников" возникло раньше, а их отъезд на Москву следует датировать временем не позднее лета 1612 года. В августе 1612 г. посланным к стоящим под Москвой лидерам II ополчения Отенскому игумену Дионисию и дворянам В.Новокщенову, П.Лутохину и И.Секерину велено было особо отмечать, ": что изменили великому государю нашему королевичу: преступя крестное целование прежние изменники, кото-рые прежним государем нашим изменяли, Бежецкой пятины Самуило да Пар-фен да Богдашко Нарбековы, Богдан да Угрим Лупандины, князь Юрьи Мещер-ский:" . В этом перечне мы находим всех людей, о которых уже через год, осенью 1613 года подьячий Афанасий Бражников допрашивал мать Парфения Нарбекова Настасью. 12 декабря 1613 года сын боярский Обонежской пятины Парфений Нарбеков уже получал во Владимирской чети в Москве к своему ок-ладу в 17 рублей еще 15 . К сожалению, нам не известны конкретные обстоя-тельства этой измены, но смеем предполагать, что в данном случае мы имеем дело с экстраординарным политическим событием, не сравнимым с обычными "нетями" и "отъездами".

В заключении приведем пример подобного челобитья, происходящего из противоположного стана. 17 августа 1611 года, в период активности Ляпунов-ского ополчения владимирский дворянин Григорий Орлов подал челобитную на имя короля Сигизмунда III и королевича Владислава, в которой претендовал на "изменничье поместье" князя Дмитрия Пожарского, "а князь Дмитрей вам, го-сударем, изменил, отъехал с Москвы в воровские полки и с вашими, государевы-ми, людми бился в те поры, как на Москве мужики изменили, и на бою в те поры ранен" . Как видим, те формулы, которые использовались в деловой практике Новгорода характерны и для всего Московского государства.

Отношение в Москве к новгородским дворянам и детям боярским было на первых порах достаточно настороженным. В пору открытого конфликта Москвы с Новгородом в 1614 г. эти отношения обострились. После отступления москов-ской рати от Бронниц в Разряде было заведено дело о сношениях Ратмана Вель-яминова, воеводы в полку князя Трубецкого, князей Андрея и Григория Шахов-ских с дядей последних "новгородским изменником холмитином князем Андре-ем Константиновичем Шаховским" На всем протяжении следствия новгородцы назывались изменниками. Однако после 1617 г. всем оставшимся в Новгороде дворянам, детям боярским, священнослужителям и посадским людям было объ-явлено полное прощение и приказ продолжать государеву службу . Только на основании такого диалога с новгородцами правительство Михаила Романова могло рассчитывать на стабильность на Северо-Западе.

Рассмотренный материал позволяет, как нам кажется, сделать следующие наблюдения.

Отношение к "изменам", отъездам в Новгороде в 1611-1616 годах было спокойным и ровным. "Измена" входила в повседневную практику, "изменяли", по сути дела, все. При том, что в решении конкретных личных проблем новгоро-дец апеллировал понятиями "измены" своего противника и, напротив, своей "верности", службы "без отъезду", в определенных обстоятельствах новгород-ский дворянин руководствовался личными приоритетами - случайная обида, низкий поместный оклад мог служить причиной отъезда в лагерь политических противников. Нестабильность политической ситуации, неясность положения - никто не знал, на чьей стороне "правда" - все это провоцировало к тому, что к таким "отъездам", являвшимся государственными преступлениями в целом об-щество и администрация относились довольно спокойно и специальных розы-сков об изменах не устраивало.

Возможно, эти наши наблюдения можно толковать и шире. Вероятно, не лишено резона наблюдение О.Бакуса о неразработанности понятия "измены" в русской культуре вообще . В недавней статье, посвященной русским изменни-кам в войне 1812 г. А.Филюшкин указывает на общую мягкость правительст-венного отношения к служившим Наполеону русским подданным. Возможно, такая же мягкость, традиционная для Московского государства и связанная с тем, что измена не трактовалась как тяжкое преступление, была характерна и для недолгого существования Новгородско-Шведского политического альянса.

Отметим в заключении и еще одно наблюдение над материалом новгород-ских челобитных. Почти в каждом из них в качестве аргументации своей право-ты челобитчик приводил:

Неправоту своего противника - ту же "измену"
Свое бедственное положение. Сравним формулировки, являющиеся, по сути дела, формулярами: ""смилуйтесь, государи бояре, пожалуйте меня, горкую вдову, не велите у меня отняти мужа моево выслуги ста четвертей, а иным, государи, нашим сестрам вдовицам, дают на прожиток из мужеи своих по-местья по сту четвертей и болши, а за меня было, горкую вдовицу, побити челом некому:" , "а мне, государи, головы приклонити негде:"

Такая апелляция к собственной немощности как нельзя лучше характери-зуют новгородское общество (так сказать, московского происхождения) начала XVII века - правота определяется неправотой соперника и личной своего рода "горемычностью". Приоритет здесь отдается справедливости перед правом, что вообще характерно для русского правосознания - не случайно "бояре и великие воеводы" руководствуются при принятии решений не "изменой" того или иного дворянина, а его обеспечением поместным окладом.

Селин А. А. Об одной сельской свадьбе при царе Василии Шуйском // Мифология и повсе-дневность. Вып. 2. Мат. науч. конф., 24-26 февраля 1999 г. СПб., 1999. С. 186-197.
Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. 5-е изд. М., 1995. С. 272.
Этот князь Семен Афонасьевич Мещерский был к тому же родным братом порховского вое-воды кн.И.А.Мещерского. Их родство с кн. Б.М.Мещерским фиксируется Кормленой книгой Галицкой четверти 1604 г. - в ней упомянут получивший оклад в 5 рублей, кн. Булат, княж Михайлов с. Мещерской, а "деньги взял брат его двоюродной, князь Иван князь Офонасьев сын" - Кормленая книга Галицкой четверти 7112 г. // Сухотин Л.М. Четвертчики Смутного времени (1604-1617 гг.) (Смутное время Московского государства 1604-1613. Вып. 9). М., 1912. С. 37.
Дело по челобитной о поместье князя Кудеяра Мещерского, отписанного на государя. // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 230, л. 7.
Достаточно привеести пример оценки в русской историографии личности В.И.Бутурлина в событиях весны - лета 1611 года в Новгороде. Этот вопрос рассмотрен подробно П.В.Седовым. - Седов П.В. Захват Новгорода шведами в 1611 г. // Новгородский исторический сборник. Вып. 4 (14). СПб.; Новгород, 1993. С. 126.
"По государеву указу против денежного жалованья Василию против 22 рублев 220 чети, а Лариону против 15 рублев 150 чети" - Дело по челобитью о поместье Васки Чистого и Ларио-на Лазарева. до 1614. 9.09 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 83-89. Замена денежного оклада подьячих поместным воспринима-лась как временная мера, ср.: "Того ж числа (4 ноября 1613 г. - А.С. ) дана отдельная грамота подьячему Семену Шутову на Романово поместье Солецкого: как учнут давати государево денежное жалованье, и те пошлинные деньги зачесть в оклад:" - Книги приходные трех пя-тин Деревские и Вотцкие и Шелонские 122 года, а в них записка пошлинным деньгам с поме-стных дел. 1613/14 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie I: 44, л. 35.
Об обеспечении дьяков и подьячих в более раннее время см.: Орлова Е.О. Поместное обеспече-ние дьяков за службу в Новгороде в XVI в. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Ма-териалы науч. конф. 11-13 ноября 1997 г. Новгород, 1997. С. 85-90. Есть впрочем сведения о том, что и в конце XVI в. подьячие жаловались поместьями. В 1596 г. отставленный подьячий Ждан Алабухин был лишен своего поместья в Усть-Волмском погосте Деревской пятины, раз-мер которого составлял 50 четвертей. Не думаем, чтобы это было единственным жалованьем подьячего, скорее, поместный оклад был дополнительным по отношению к денежному (Грамо-та на поместье Саввину монастырю, бывшее за подьячим Жданом Алабухиным. 1596. 15.06. // Краткая летопись о монастыре преп. Саввы. 3-е изд. СПб., 1849. С. 25-27.).
Книги приходные государевым всяким денежным доходам, что сбирал воевода Микита Ва-сильев Вышеславцев. 1611/12 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie I: 90, л. 16.
Кобзарева Е.И. Новгородские служилые сословия в период шведской оккупации города (1611-1615 годы) // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы науч. конф. 11-13 ноября 1999 г. Ч. 1. Великий Новгород, 1999. С. 80-85.
Дело по челобитью о поместье Ивана Старкова с. Неелова. Не позднее 1612/13 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 130, л. 3.
Дело об отписном хлебе по челобитью Семена Палицына и об отдаче поместья А.Палицына Петру Нармацкому. дек. 1611-март 1612 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 111, л. 29-37.
Дело по челобитью о поместье Пятого Ратаева с. Мусина. 1611. 3.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 132, л. 9.
Дело по челобитью о поместье Ивана Старкова с. Неелова. Не позднее 1612/13 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 130, л. 1.
Дело по челобитью о поместье Васки Чистого и Лариона Лазарева. до 1614. 9.09 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 83-89. л. 84.
В своей челобитной царю Михаилу Федоровичу, написанной ранее 19.03.1616 г., А.Пуляев писал о своих подвигах дошведского периода: "Да мне же, холопу твоему, придано при царе Василье же Ивановиче в московскую осаду за мои службы и за руку, как меня ранили на бою в Духов день, восмь рублев" - Разрядные столбцы 122-124 гг. сыска денежных окладов // Сухо-тин Л.М. Четвертчики Смутного времени (1604-1617 гг.) (Смутное время Московского госу-дарства 1604-1613. Вып. 9). М., 1912. С. 225-226. Артемий Пуляев упомянут как служащий по Московскому списку также в 7135 и 7137 гг. - [Иванов П.]. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в 1-м отделении МАМЮ. М., 1853. С. 343.
Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыр-кова. 1611. 30.04-1613. 6.03 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 138, л. 12. Интересно, что они сговорились жениться еще в 116 (1607/08) г., еще при жизни отца невесты, Антония Чортова, которого на "государеве службе на Москве не стало", вероятно, примерно в это время.
1 апреля 1611 г. Делагарди сообщал королю, что жители Нотебурга 3 недели назад вместе с другими крепостями, кроме Пскова, Ивангорода, Ямы, Копорья, отреклись от поляков и соеди-нились друг с другом. Город принял администрацию из Новгорода только после мая 1612 г. - Замятин Г.А. Из истории борьбы Польши и Швеции за Московский престол в начале XVII сто-летия. Падение кандидатуры Карла Филиппа на Московский престол и воцарение Михаила Фе-доровича. Юрьев, 1918 // СПбИИ, ф. 276, оп. 2, д. 90, л. 14, 43.
Вероятно, "Тесовский круг" состоялся в конце мая 1611 г., когда Я.Делагарди отвел свои войска от Новгорода. О местоположении Тесовской пристани мы писали в одной нашей работе - Селин А.А. Тесово и Тесовская волость: некоторые итоги изучения // Дивинец Староладож-ский. СПб., 1997. С. 119-124.
Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыр-кова. 1611. 30.04-1613. 6.03 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 138, л. 17-18.
Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыр-кова. 1611. 30.04-1613. 6.03 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 138, л. 38.
Интересно, что Данило Скрипицын получил это поместье приблизительно 6 марта 1613 г. В то же время, уже 13 ноября этого года в Московской Владимирской чети была выдана память на придачу к денежному окладу сыну боярскому Водской пятины Даниле Алексееву с. Скри-пицыну к 5 рублям Таким образом, весной он получил поместный оклад в Новгороде, а уже в конце осени получал деньги во Владимирской чети в Москве, т.е. изменил Новгородскому правительству.
Дело по челобитью о поместье Федора Мисюрева с. Бестужева, Григорья Петрова Хомутова, Ивана и Михаила Александровых Сусловых. . 1615, май-июнь // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 113, л. 1-10.
Дело о поместье вдовы Елены Матфеевы дочери, жены Ильи Плещеева. 1611, весна-1613. 31.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 49.
Дело о поместье вдовы Елены Матфеевы дочери, жены Ильи Плещеева. 1611, весна-1613. 31.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 50.
Максим, вероятно - крестильное имя Пятого Мусина.
Отдел поместья вдове Ильи Плещеева произошел 3 июня 1611 года - Отдел прожиточного поместья вдове И.Плещеева в Ситенском погосте Деревской пятины. 1611. 3.06 // ГАШ // СПбФИРИ, м/ф 296 (без пагинации). 1 января этого года Плещеев был еще жив, в этот день ему было отделено поместье в Полоновском погосте - Отдел поместья И.Ф.Плещееву в Полонов-ском погосте Деревской пятины. 1611. 11.01 // ГАШ // СПбФИРИ, м/ф 296 (без пагинации).
Дело о поместье вдовы Елены Матфеевы дочери, жены Ильи Плещеева. 1611, весна-1613. 31.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 50.
Дело о поместье вдовы Елены Матфеевы дочери, жены Ильи Плещеева. 1611, весна-1613. 31.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 52-53.
Дело о поместье вдовы Елены Матфеевы дочери, жены Ильи Плещеева. 1611, весна-1613. 31.05 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 186, л. 53-54.
Мордвинов И.П. Старый Тихвин и Нагорное Обонежье. 2-е изд. Тихвин; СПб., 1999. С. 20-21.
Приходно-расходные книги государевых дворцовых сел за 112-120 гг. // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie I: 136, л 767-768.
Дело по челобитью о поместье Анцы Брякилева. 1613, осень // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 19
И Семен Арцыбашев, и его отец Матвей, и его дядя Федор упоминаются в Кормленой книге Галицкой четверти еще в 1604 г. - Кормленая книга Галицкой четверти 7112 г. // Сухотин Л.М. Четвертчики Смутного времени (1604-1617 гг.) (Смутное время Московского государства 1604-1613. Вып. 9). М., 1912. С. 17, 28
Дело по челобитью Семена Матвеева сына Арцыбашева о поместье. сент. 1612 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 229, л. 1.
Дело по челобитью Семена Матвеева сына Арцыбашева о поместье. сент. 1612 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 229, л. 2.
Уже в 1615 г., после отвоевания шведами Гдова, там были взяты копии с псковских писцовых книг 1585-1587 гг. и использовались новгородской администрацией для ведения дел по поме-стьям - Дело по челобитью псковского выходца Тихона Чиркина. б.д. // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 225, л. 4.
Дело по челобитью Семена Матвеева сына Арцыбашева о поместье. сент. 1612 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 229, л. 13.
Скорее всего, имеются в виду боевые действия зимы 1611-1612 гг. в районе Устрецкого ост-рожка.
Дело по челобитью Семена Матвеева сына Арцыбашева о поместье. сент. 1612 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 229, л. 12.
Поручные записи по Новгородских помещиках и помещицах о неотъезде их из своих помес-тий за Новгородский рубеж // Дополнения к Актам историческим. Т. 2. СПб., 1846. № 9. I-II. С. 17-19.
Судя по всему, П.Нарбеков с товарищами уезжали по большой Московской дороге. Каменная проезжая Рогатицкая башня находилась на Торговой стороне Новгорода, в составе деревянных укреплений Окольного города (Описание и роспись ремонта деревянного города на Торговой стороне. 1667 // Кузьмина Н.Н., Филиппова Л.А. Крепостные сооружения Новгорода Великого. СПб., 1997. С. 103).
Допросные речи новгородцев об отъезде дворян Нарбековых. 1613. 29.10 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 47, л. 4-5.
Отрывок наказа, данного от новгородского митрополита Исидора и от боярина и воеводы кн. Ивана Никитича Одоевского отправленным из Новгорода посланникам игумену Деонисию и дворянам Новокщенову, Лутохину и Секерину для убеждение собравшихся под Москвой бояр и воевод к признанию избранного в Великом Новгороде шведского королевича Карла Филиппа царем всея России 1612, авг. // СГГД. Ч. 2. 1819. № 284. С. 601-603.
Приходно-расходная книга Владимирской чети. 1613/14 // РИБ. Т. 28. Приходно-расходные книги Московских приказов. Т. 1. Стб. 96.
Челобитная польскому королю Сигизмунду III и сыну его великому государю королевичу Владиславу Сигизмундовичу от Григория Орлова: о пожаловании ему во владение поместья в Суздальскому уезде сельца Нижнего Ландеха с деревнями, принадлежащего кн. Дмитрию По-жарскому, за измену его против их, государей. Тут же и жалованная на поместье от имени бояр Орлову. 1611. 17.08 // СГГД. Ч. 2. 1819. № 267. С. 566-567.
Фигаровский В.А. О грамоте новгородского посольства в Москву в 1615 г. // НИС. Вып. 2. Л., 1937. С. 57, прим. 3.
Грамота государя царя и великого князя в Новгород митрополиту Исидору и всем духовного и светского чина людям известительная: о заключении с шведским королем Густавом Адоль-фом мирного договора, по коему Новгород возвращен паки к Российской державе; о принесе-нии по сему случаю благодарственного Господу Богу молебствия и о приведении жителей к присяге на верность государю с дарованием милостивого прощения всем тем, кто от страха или неволею усердствовал шведам.1617. 27.02 // СГГД. Ч. 3. 1822. № 34. С. 149-154.
Backus O.P. Treason as a concept and defections from Moscow to Lithuania in the Sixteen Century // Forschungen fur Ostaeuropische Geschichte. Bd. 15. 1970. На эту работу мы обратили внимание после появления статьи М.М.Крома "Судьба авантюриста: князь Семен Федорович Бельский" (Очерки феодальной России. Вып. 4. М., 2000).
Филюшкин А. От худости сердца. Измена в Отечественную войну 1812 года // Родина. 2000. № 8. С. 44-48.
Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыр-кова. 1611. 30.04-1613. 6.03 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 138, л. 19.
Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыр-кова. 1611. 30.04-1613. 6.03 // Ockupationsarckivet fran Novgorod, Riksarchivet, serie, Riksarkivet, Stockholm, Serie II: 138, л. 18.

к списку публикаций

surf

Нравится

Мероприятия

СЕЛИН АДРИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ

Селин А. А. "Об "изменах" в Новгороде в 1611-1616 годах "